Представьте ситуацию, вы молодая мама, у вас маленький ребенок и к вам приходит в гости ваша мама. Малыш радуется бабушке и идет на руки. В следующий раз к ребенку подходит свекровь, а ребенок капризничает и отказывается подходить. Знакома ли вам такая ситуация? Интересно ли вам почему так происходит, ведь вторая бабушка говорит, что очень нежно относится к малышу и любит его. Однако ей ребенок не верит, почему?

Причиной такого поведения являются зеркальные нейроны головного мозга самого ребенка, которые отражают истинную реакцию мамы на свою свекровь. Ребенок же просто это считывает и транслирует то, что из-за ряда правил приличий не может показывать мама.

Именно благодаря зеркальным нейронам у нас есть эмпатия, мы можем понимать поведение другого человека, считывать его эмоции и etc.

Когда мы видим чьи-то страдания или чью-то боль, зеркальные нейроны помогают нам «прочесть» лицо этого человека и заставляют нас реально испытать те же чувства. По мнению Марка Якобони, эти моменты и составляют основу сопереживания и даже всей нашей морали, глубоко укорененной в биологии.

Вспомните, как ведут себя болельщики на матче, они волнуются, настораживаются в моменты напряженной игры, замирают в предвкушении и радуются, когда происходит разрядка. Наблюдать за соревнующимися спортсменами – значит соревноваться самим. Некоторые из тех же самых нейронов у нас, что реагируют при виде игрока, ловящего мяч, срабатывают и когда мы ловим мяч сами. Глядя на игру, мы играем.

Зеркальные нейроны, несомненно, дают правдоподобное нейрофизиологическое объяснение сложных форм социального познания и взаимодействия. Помогая нам распознавать действия других людей, зеркальные нейроны также помогают нам различать и понимать глубочайшие мотивы, стоящие за этими действиями, намерения других лиц.

Впервые заговорила о зеркальных нейронах группа Ридзолатти в Парме. Они исследовали в мозге макак так называемую «область F5», расположенную в премоторной коре – обширной зоне, составляющей часть неокортекса и отвечающей за планирование, выбор и совершение действий. Основной исходный пункт для научных построений таков: хотя объем мозга макак составляет примерно четверть от объема нашего мозга и неокортекс у них тоже намного меньше человеческого, нейроанатомы, как правило, согласны с тем, что несмотря на эту разницу, строение неокортекса у макак и людей более или мене сходное. Элементами, обеспечивающими взаимодействие нейронов, являются синапсы, количество которых поразительно. Отличительным признаком мозга млекопитающих является наличие «новой коры» (неокортекса).

Область F5 содержит миллионы нейронов, отвечающих за «кодирование» одного специфического вида моторного поведения – костевых действий руки, включая хватание, удерживание, разрывания, и, что самое главное, поднимание объектов (еды) ко рту.

В первые годы работы с зеркальными нейронами группа Ридзолатти обнаружила в области F5 еще другие клетки, обладающие особым свойством, которому они не могли найти объяснения. Эти клетки разряжались при хватательных движениях и, кроме того, просто при виде объекта, который можно схватить. Позднее такие нейроны были с долей иронии названы «каноническими». Обе эти картины нейронной активности противоречили старой идее о том, что действие и восприятие – совершенно независимы друг от друга процессы, за которые отвечают отдельные части мозга. В реальном мире, как выясняется, ни обезьяна, ни человек не может наблюдать за кем-либо, берущим яблоко, без того, чтобы в мозгу наблюдателя возник моторный план, необходимый, чтобы взять яблоко самому (активация зеркальных нейронов). Сходным образом, ни обезьяна, ни человек, не может даже взглянуть на яблоко без того, чтобы возник моторный план, необходимы для того, чтобы его взять (активация канонических нейронов).

Базовое свойство зеркальных нейронов – а именно срабатывание и при действии (хватании чашки), и при его наблюдении – говорит о том, что они участвуют в распознавании движении других людей. Напрашивается мысль, что этот процесс – своего рода воспроизведение, внутренняя имитация («симуляция») наблюдаемых действий. Но, поскольку наши собственные движения почти всегда связаны с конкретными намерениями, активация в мозгу при виде чужих действий тех же нейронов, что мы используем для выполнения своих собственных действий, позволяет понимать намерения других людей.

Более того, зеркальные нейроны являются предшественниками речевых механизмов: эти клетки, кодируя, как свое собственное, так и твое наблюдение за этим же действием у других, создают, похоже, некий общий код ля тебя и другого индивидуума – и, следовательно, устанавливают некое «соответствие» между вами. За несколько лет до открытия зеркальных нейронов Элвин Либерман высказал предположение, что, поскольку отправка и получение сообщения требуют, соответственно, продуцирования и восприятия, то эти процессы должны каким-то образом быть связаны и иметь на неком уровне один и тот же формат. Именно такой общий формат обеспечивают зеркальные нейроны.

В 1970 годах американский психолог Эндрю Мельцофф положил начало радикальным изменениям в психологии развития, показав, что новорожденные инстинктивно имитируют некоторые простейшие гримасы и движения руками. Младшему из детей, изучавшихся Мельцоффом, было сорок одна минута от роду. Каждая секунда жизни младенца была задокументирована, чтобы не возникало подозрений, что он уже видел движения, которые Мельцофф совершал в ходе эксперимента. И тем не менее ребенок подражал этим движениям. Следовательно, утверждал Мельцофф, в мозгу новорожденного изначально присутствует механизм, обеспечивающий рудементарное имитационное поведение.

Поскольку мозг новорожденных не располагает изощренными когнитивными навыками, тот факт, что они способны имитировать, означает, что в основе этой способности должны лежать сравнительно простые нейронные механизмы. В 1970-х, когда Мельцофф сделал свои открытия, зеркальные нейроны еще не были обнаружены в мозгу ни у обезьян, ни у людей – до их открытия оставалось целых 15 лет.

И так год за годом продолжал изучаться мозг, в частности зеркальные нейроны. На сегодняшний день в этом нет волшебства, мы все знаем об их существовании, благодаря ФМРТ, мы знаем, где они находятся и как они работают.

Марко Якобони в своей книге пишет о том, что их исследования подтвердили гипотезу о том, что зеркальные нейроны кодируют намерения. Активность в передней области с зеркальными нейронами при наблюдении за хватательными движениями в том и другом окружении была выше, чем при наблюдении за такими же движениями вне всякого окружения. Зафиксирована, кроме того, более высокая активность при наблюдении за хватательными движениями в обстановке, намекающей на уборку. Этот результат также осмыслен, ибо намерение пить гораздо более первично, чем намерение наводить порядок. Эти результаты, безусловно, говорят в пользу симуляционной модели нашей способности понимать чужие намерения.

Но как зеркальные нейроны в реальности прогнозируют действие, которое должно последовать за наблюдаемым? Как они позволяют понять намерение, стоящее за действием? Гипотеза Якобони такова: мы активируем цепь зеркальных нейронов, в результате чего эти клетки «симулируют» целую последовательность простых действий: рука тянется к чашке, берет ее, подносит ко рту. Так происходит «симуляция» в нашем мозгу намерения человека, на которого мы смотрим. Важнейший для этой гипотезы подтип зеркальных нейронов составляют «логически связующие» клетки. Они разряжаются не при выполнении и наблюдении одного и того же, а при действиях логически связанных между собой, – например, при хватании рукой и поднесении ко рту в экспериментах с обезьянами. Вероятно, это ключевые нейронные элементы для понимания намерений, связанных с наблюдаемыми действиям.

Нам людям, свойственно на почти инстинктивном уровне взаимно координировать свои движения. Я складываю руки, вы складываете руки, я смотрю на вас, вы смотрите в сторону, вы оборачиваетесь, я смотрю в сторону, я смотрю на вас, вы начинаете новую фразу. Чем сильнее люд нравятся друг другу, тем больше, как правило, они подражают один другому. Об этом же, кстати, писал Д.Моррис в книге «Библия языка жестов», описывая подражательное поведение. Эта имитация и координация – тот клей, что скрепляет людей. Отсюда с уверенностью можно сделать вывод, что зеркальные нейроны – неотъемлемая часть механизма, обеспечивающего как можно более легкое вхождение человека в окружающую его социальную обстановку. Они нам необходимы как средство распознавать действия других людей, подражать им, понимать их намерения и чувства.