Как бы грустно не звучало, человек все равно будет продолжать лгать, там, где ему это выгодно. Однако и это не предел. А что если человек лжет не только в ситуациях выгоды, а просто так. Да так часто, что совсем теряешься, где правдивая часть жизни, а где лживая. Патологическая ложь.

Всемирно известная википедия дает определение такому явлению, как патологической склонности к сообщению ложной информации, к сочинению фантастических историй. Считается, что обычно патологическая ложь обусловлена желанием индивида обратить на себя внимание других, путём доказательства собственной значимости. Я, как психолог, вполне могу с этим согласиться. Вот, что интересно, далее в определении сказано, что патологические лжецы могут осознавать, что лгут, а могут и верить в то, что говорят правду. Некоторые психологи полагают, что патологические лгуны отличаются от обычных лгунов тем, что патологический лгун уверен в том, что говорит правду, и при этом вживается в роль. Многие, однако, не полностью согласны с подобной интерпретацией, но сходятся во мнении, что патологическая ложь — особое психическое состояние. Хотя термин «патологический лгун» и не используется в клинической диагностике, большинство психиатров считают, что этот тип личности является либо результатом психического заболевания, либо низкой самооценки. Вот здесь у меня возникают вопросы. У нас у всех есть те или иные стратегии реальности, критерии, по которым мы понимаем, какая часть нашей жизни была на самом деле, а какая – выдуманная история, мечта или просто не сбывшиеся планы. Поэтому, задавшись этим вопросом, я начала искать ответ в научных сообществах. Что же выяснилось?

Именно анатомические особенности мозга, формирующиеся на последних этапах эмбрионального развития, определяют способность человека отделять реально случившиеся события от выдуманных. Исследователи из Кембриджского университета (Великобритания) сообщают, что им удалось найти структурную особенность коры головного мозга, которая позволяет нашей памяти разделять то, что было, и то, чего не было. Речь идёт о парапоясной борозде, которая формируется на поздних стадиях развития плода. Такие вариации в строении мозга — довольно распространённое явление. Считается, что половина всех людей обладает индивидуальными особенностями, связанными с поздним формированием некоторых борозд и извилин коры.

Различия в строении мозга могут быть довольно значительными, но при этом они вполне допустимы. Присутствие либо отсутствие той или иной борозды, разумеется, окажет влияние на деятельность высшей нервной системы, но без патологического оттенка. Так, например, одни люди могут чётко и в деталях вспомнить событие, которое когда-то произошло, в то время как у других к воспоминаниям будут примешиваться какие-то воображаемые слова и поступки, приписываемые участникам событий. Чтобы узнать, чем мозг одних отличается от мозга других, нейрофизиологи поставили эксперимент с 53 добровольцами. Они были здоровы, нарушений в высшей нервной деятельности у них не отмечалось, и уровень образования у всех был примерно одинаков.

Опыт состоял в следующем. Всем участникам давали прослушать набор хорошо известных пар слов, например, «чёрное и белое», «мужчина и женщина» и т. п. Затем, когда все пары были выучены, экспериментаторы просили испытуемых представить в уме второе слово, когда они услышат первое. Наконец, на последнем шаге некоторые из парных слов озвучивались учёными, а некоторые должны были быть произнесены участниками эксперимента в ответ на услышанное первое слово. Спустя какое-то время участников тестировали, чтобы выяснить, помнят ли они, что воображали и говорили сами, а что слышали от экспериментаторов.

Люди, у которых в коре мозга отсутствовала парапоясная борозда, были склонны смешивать то, что они произносили вслед за собственным воображением, с тем, что слышали от посторонних. Если же хотя бы в одном полушарии эта борозда была, то память у её обладателей работала в этом смысле намного чётче. Полностью работа исследователей представлена в издании Journal of Neuroscience.
Что любопытно, участники, которые не могли отличить реальное от воображаемого, на память не жаловались, считая, что она у них в полном порядке.

Таким образом, действительно можно оправдать патологических лжецов, мол он не виноват, все дело в строении мозга.

Но все ли патологические лжецы – “лжецы по болезни”? В своей жизни я однажды имела опыт консультировать такого человека. Я преуменьшу, если скажу, что он искажал каждый день, скорее через раз. Человек использовал данный вид общения просто так, по привычке. Он настолько привык не беспокоиться о разнице между правдивым и ложным сообщениями, чтобы избежать объяснений, ему проще сказать первое, что придет в голову. Конечно это удобно и зачастую никому не мешает. Интересно то, что этот привычный паттерн – перенятый. Такой стиль общения использовали родители этого человека. Этот клиент не делал томограмму мозга, на предмет анализа парапоясной борозды, однако я точно знаю, что он отличал вымышленное от реального. А значит вопрос стоял в желании научиться общаться искренне, то, что я называю по-настоящему. Для этого необходимо учиться общаться с людьми качественно, следить за тем что ты говоришь и с какой целью, не лениться объясняться, не бояться признаваться и многое другое. На самом деле это большой труд, ведь отмахнуться ожидаемым сообщением куда проще продолжать врать для достижения своих целей.

Еще одна крайность, патологическая ложь при психопатии. В этом случае люди тоже отличают вымышленного от реального, но у данной категории людей есть свои особенности строения мозга. У них по-другому работает неокортекс и практически не задействуется та часть мозга, которая отвечает за эмоции- лимбическая. Потому они только на словах, но не более, знают что такое совесть, долг, честь, любовь, дружба… В следствии чего им ничего не стоит обмануть человека, причинить ему боль. Обычный человек умеет сочувствовать, потому, что хотя бы раз сам испытывать боль. Грустил, переживал. У этих людей такого никогда не было. Они лишь знакомы с физической болью. Единственная эмоция, которая у них может быть – страх за собственную жизнь при определенных ситуациях.

Каковы бы не были причины искажения информации – это то, чего невозможно избежать. Как то во время работы ко мне пришел запрос создать курс о детях, в частности о детской лжи. Когда я готовила его, конечно я изучала литературу, но что еще я делала, так это наблюдала за своим ребенком. Моей дочери тогда было всего 4 года, и она уже быстро училась и осваивала этот способ коммуникации с людьми. С одной стороны появления лжи у ребенка, говорит об его интеллектуальном развитии. А с другой, как мать, я конечно была обеспокоена, почему вдруг мой ребенок стал пытаться меня обмануть. Как любому психологу мне известно, хочешь узнать причину недуга ребенка – обратись с к его родителю. И я начала наблюдать за собой.

Это было утро выходного дня. Мы всей семьей собрались за круглым столом, чтобы позавтракать. Какого было мое удивление, когда по окончании завтрака, который длился 40 минут, я насчитала 8 раз, когда мы (я и другие взрослые, члены семьи) в чем-то соврали, исказили или приукрасили. Это были не значительные моменты. Просто потому что нам также, как тому патологическому лжецу, было где-то лень что-то объяснить ребенку, где-то не хотелось раскрываться, а где-то, наоборот, хотелось скрыть неприятные моменты. После этого завтрака, конечно мы обсудили этот момент, и, конечно, вопросы к дочери у меня отпали. Я просто начала следить за собой.
Во многом мы не видим ложь, потому что не хотим ее видеть, но это не оправдывает поведение того, кто прибегает к ней. Те, кто давно знаком с моими курсами, уже знают, что мы не воспринимаем информацию в чистом виде, человек всегда ее искажает, и тогда так мало остается от истинного, а добавляя ложь, “настоящесть” человека совсем исчезает. Что может быть печальнее. Люди так долго исследовали мир, изучали природу, постигали чтойность вещей, исследовали себя, и чем дальше эти исследования продвигаются. чем больше человек искажает. Иногда это напоминает игру собаки с собственным хвостом.